Во время карантина я мечтала о красной помаде! Сейчас мой пост-карантинный синдром проявляется и в помаде — красная, и в лаке для ногтей — красный, и в туфлях — красные. Об этом желании рассказывали и вы в комментариях. Откуда в нас это?!
Навскидку «синдром красных губ» я вспомнила в послевоенные годы Второй мировой. Решив чуть покопаться, нашла прекрасную статью Vogue об истории красной помады. Перескажу несколько фактов, которые удивили меня больше всего.
«В 1912 году в Нью-Йорке прошел марш за право женщин участвовать в выборах. К суфражисткам примкнула Элизабет Арден — и убедила их накраситься помадой собственной торговой марки. 15 тысяч человек с вызывающе красными губами выкрикивали лозунги — и прославили красную помаду как символ феминизма на весь мир».
«В книге «Краски. История макияжа» визажист Элдридж пишет: «Уже к концу Второй мировой войны ярко-красные глянцевые губы считались чуть ли не лучшим способом поддержать победный дух своей отчизны. Красная помада стала символом патриотизма и демонстрировала волю к победе — и это отражалось в названиях. Американский Комитет военно-промышленного производства в 1942-м попытался остановить производство косметики, но потом резко сменил курс и объявил, что косметика «необходима и жизненно важна».
И самый интересный для меня момент! «В 2001 году Леонард Лаудер из Estee Lauder вывел «индекс губной помады». Он пришел к выводу, что когда экономика находится в кризисе, то покупательская способность падает. В ответ на это обостряется стремление женщин выглядеть как можно лучше. Но поскольку дизайнерская одежда и аксессуары им больше не по карману, то деньги они тратят на хорошую декоративную косметику».
Красная помада — это и секс, и вызов, потому в деловых переговорах с ней стоит быть поосторожней. Признаюсь, после карантина еще не отошла — на первые живые переговоры шла и с красным лаком, и с красными губами, но добавила сдержанности в одежде! Теперь осталось найти «свое» белое платье, чтобы «догулять» губы и успокоиться.
