О том, зачем нужен общественный контроль над чиновниками - в видеоблоге Горького Лука для ONLINE.UA
Привет, кафедра. Короткий комментарий по двум недавним лекциям, которые вызвали волны радости, критики, и вопросов соответственно. Лекции связаны с нашим визитом к главе «Нафтогаза» пану Коболеву.
Самая многочисленная группа вопросов – это кто мы вообще такие, что такое МинШрайк, зачем мы вообще туда ходим, кто нас уполномочил, и в чем вообще смысл этого действия. Я начну отвечать с конца.
Кто нас уполномочил – это чисто совковый вопрос, который исходит из того, что группа людей не может договориться напрямую с чиновником и прийти к нему на встречу. Это все не так.
МинШрайк – это группа блогеров, которые размещаются на разных площадках. Нас приглашают на встречи с государственными чиновниками высокого ранга. Это очень хорошо оплачивается – нам дают чай обычно, кофе, печенье – в Генштабе было печенье, например, и на встрече с Ложкиным.
Зачем мы туда ходим? По разным причинам, наверное. Кафедра ходит туда потому, что считает это частью общественного контроля над властью. Пишем мы об этом разное, у нас нет общего мнения, обычно приходят на встречу от 10 до 50 человек. Если встреча лимитирована – то меньше, если нет – то больше. Если чиновник демократичен, приходит много людей, а иногда приходится ужимать количество участников, как иногда было в Генштабе или на встрече с министром финансов Яресько. Но в принципе попасть туда можно, и мы этим активно пользуемся, чтобы написать о них всякие гадости.
Следующий вопрос – зачем мы ходим туда, если мы не специалисты? Вот это самый прикольный вопрос, потому что люди почему-то уверены, что на встречи с врачами должны ходить доктора. Мы ходим туда не для того, чтобы давать советы или компетентно допросить. Лично я хожу туда для того, чтобы понять, что это за человек. Когда меня спрашивают, зачем ты там был, ты же ничего не понимаешь, я честно говорю. – да, я ничего не понимаю, мне интересно услышать, что расскажут, и попытаться понять. Об этом я и пишу.
Последняя встреча произошла с главой «Нафтогаза», мне она понравилась, потому что мнения разделились – потому что мне не нравится, когда мнения МинШрайковцев совпадают, это тревожный значок. Мнения разные, кто-то сказал, что это круто, это нормально, кто-то просто записывал цифры, например Антон Сененко больше был увлечен именно цифрами. Мне что-то не понравилось, и я об этом написал в блоге. Мне конечно приятно, что «Нафтогаз» вступил в какую-то дискуссию, дал какой-то ответ, но, на самом деле, мне хотелось бы отметить одно – когда чиновники приходят на встречи с МинШрайком, они часто не понимают, что это не журналистский пул. Блогеры - не журналисты, хотя они и похожи. Есть ящерица веретеница и змея гадюка, они похожи, но одна кусается, другая нет. Блогеры не отягощены редакционным заданием, у них нет редакционной политики, у них нет заказа, а если б и был, он все равно бы не оплачивался. Почему? Если я пишу, что Вася дурак, или Вася молодец, что бы я ни написал, на количестве кликов это никак не отразится. Людям неинтересно, Вася дурак, или Вася умный, они приходят почитать, что об этом думает блогер. Поэтому нам даже заказать что-то трудно.
Нам очень важна искренность человека, искренность чиновника, его готовность говорить правду и попытаться нам это объяснить. Часто бывает, что люди начинают петлять, это правда. Начинают доказывать, что 11 плюс 11 будет 1111, потому что цифры складываются вот так. Или это будет 4, потому что четыре палочки.
Бывает, что нас считают за дураков, рассчитывая на то, что мы не специалисты. Такие моменты я обычно чувствую, и о них пишу – это критика не профессиональная, это критика человеческая. Когда мы с МинШрайком встречаемся с министрами, начальниками департаментов, больше всего нам хотелось бы честности, потому что врать мы не будем, нам за это не платят, а если бы даже платили, мы не стали бы от этого богаче. Если человек рассказывает нам, что молоко делается не из коровы, а путем разбавления сметаны водой, то трудно слушать его дальше.
И все-таки о Коболеве и о реакции «Нафтогаза» на отчет кафедры на встречу. Честно скажу, я не хотел его обижать, абсолютно, я обычно иду на такие встречи с позитивом, потому что люди что-то делают, занимаются тем, что умеют, и в целом я отношусь с позитивом к любому чиновнику. На самом деле, а что я сказал такого? Я ему сдал туза, я ему кинул мяч под биту, я спросил: насколько серьезным был исторический ущерб, причиненный в результате вывоза украинского газа из Дашавы и Шебелинки в Россию. И что я услышал? Демагогию. Человек сорвался на какие-то цифры потерь, голодоморов, индустриализации, коллективизации. Я хотел услышать совсем не то. Совершенно логично, что блогеры, как люди зубастые, тут же задали другой вопрос. Почему мы тогда торгуем с Россией, если мы ведем с ней войну? На что Андрей Владимирович отметил, что это два миллиарда в год, а то и четыре. Тогда непонятно, что является приматом для человека – деньги или жизни.
В принципе, лично к нему у меня претензий нет никаких. Я понимаю, что он живет в мире, который не он придумал. Я даже не собирался поднимать такие вопросы, как ценообразование, тарифы - мне они не нравятся. Могу только добавить одно. Я еще не видел ничего, что бы в этом мире дешевело, у нас (понимая, что за последние два года цена на энергоносители упали раза в три-четыре, что мы перестали покупать по зверским ценам газ в России; ну, гривна провалилась, но все равно, не дешевеет ничего никогда, даже семечки не дешевеют). Наверное, у каждого чиновника, менеджера, найдется тысяча объяснений по этому поводу. Их надо слушать, обсуждать, обдумывать, не принимать их на веру. Возможно, Андрей Владимирович обиделся на меня, но он должен понимать, что я среагировал абсолютно естественным способом, без каких-то целей, без планов и ангажирования. Я не ставил целей, я честно скажу – я ничего в этом не понимаю, я понимаю только цифры в платежке, которая мне приходит. Поэтому то, что я отреагировал эмоционально, в блоге и потом, объясняется тем, что я живой человек, я не специалист (кроме кацаповедения, конечно).
И сразу закрою второй вопрос – почему об одних пишут так, о других по-другому, а о третьих не пишут вообще. Повторюсь еще раз, на таких встречах меня больше всего интересует сам человек.
Например, были мы на встрече с генералом Муженко в Генштабе. Сам факт того, что кафедра об этом написала, вызвал шквал возмущения. Кто-то говорит: да он предатель! Кто-то: да он гений, Наполеон! Я не собираюсь в этом разбираться абсолютно – все, что я увидел, я написал. Что человек знает названия частей, имена командиров. Честно говоря, мне было скучно, практически всю встречу я проспал. Да, там были люди, связанные с армией, Мирослав Гай, например. Да, за компетентной оценкой лучше приходить к ним. Все, о чем мы пишем - исключительно людинознавство. Я стараюсь не задавать вопросов, которые касаются профессиональной деятельности.
Резюмирую коротко – я не собираюсь вмешиваться в политику «Нафтогаза»; я считаю что монополия это плохо; я считаю, что им надо определиться – все-таки они министерство, компания, или напополам, и то, и другое, когда нужно день, когда нужно - ночь… И отреагировал я, наверное, так, как на моем месте отреагировали бы почти все люди. Эмоционально, нервно, но – такова жизнь.
